Стая, появившаяся у пруда, выполняла специфическую задачу. В течение всего дня их органы чувств ощущали топот ног большого количества людей, движущихся в одном направлении. Они слышали рев моторов и сигналы. Слышали слово «плотина», слышали слово «убежище». Слышали слово «каналы». Те, кто попытался проникнуть внутрь напрямую, оказались в тупике. Как и сказал Чейз, так попасть внутрь было невозможно. Другие, элитная штурмовая группа, двинулись на небольшое здание поблизости. Его охранял небольшой отряд солдат, которые погибли быстро и мучительно. Ворвавшись внутрь, щелкая челюстями, водя в воздухе когтями и вращая глазами, Зараженные огляделись. В помещении было много труб. Трубы, значит, вода. Вода, значит, плотина. Вниз уходила лестница.

Они оказались в коридоре с мокрыми каменными стенами. Другая лестница, еще глубже, потом еще. Много людей, рядом. Они приближались. Они шли на запах и тепло.

Дошли до металлической двери с кольцом. Первый Зараженный, альфа, открыл дверь и проскользнул внутрь. За ним последовали остальные.

Сильный человеческий запах. Ряд шкафов, скамья, стол с остатками брошенной еды. Сложное переплетение труб и механизмов, панель с шестью стальными штурвалами размером с люк канализационного колодца.

Да, сказал Зиро. Эти.

Альфа схватился за первый штурвал. «Впуск № 1», было написано на нем.

Поверни.

Шесть штурвалов. Шесть труб.

Восемь сотен криков умирающих.

Выставив перед собой пистолет, Сара подошла к кладовой и осторожно приоткрыла дверь ногой.

– Может, просто мышь, – прошептала Дженни.

Снова послышалось царапание. Оно исходило из-за стоящих у стены ящиков. Сара поставила лампу на пол и взяла пистолет двумя руками. Ящики стояли в четыре ряда в высоту. Один из нижних начал сдвигаться, толкая и те, что над ним.

– Сара…

Ящики упали. Сара отпрянула, и из-под земли выскочил Зараженный, крутанувшись в воздухе и уцепившись за потолок, будто таракан. Сара выстрелила, вслепую. Похоже, Зараженного это не волновало или он чувствовал, что Сара слишком ошеломлена, чтобы целиться. Затвор отъехал назад. Обойма кончилась. Сара развернулась, выталкивая Дженни за дверь, и побежала.

Алиша лежала у стены, неспособная двигаться, израненная, в одиночестве. С трудом дышала, часто и неглубоко, дергаясь от боли. Во рту кровь. В глазах плыло, она не могла сфокусировать взгляд. Времени она вообще не ощущала. Может, ее тридцать секунд назад подстрелили, может, час.

Над ней появилась темная тень. Солдат. О, только посмотри, что ты с собой сделала. Оставишь тебя на минуту, и вот. Его теплое дыхание коснулось ее лица. Он наклонился ниже, тычась в нее мордой и тихо дыша через ноздри.

Мой хороший. Она подняла к его голове окровавленную руку. Мой самый лучший, мой великолепный Солдат, как мне жаль.

– Сестра, что они с тобой сделали?

Эми стала на колени рядом с ней. Ее плечи содрогались от рыданий; она закрыла лицо руками.

– О нет, – простонала она. – О нет.

Прожектора погасли. Алиша слышали крики и выстрелы, но они будто удалялись от нее и стихали. Ее окутала спасительная темнота. Эми держала ее за руку. Похоже, что все предшествующее было путешествием, а теперь дорога привела ее сюда и окончилась. Ночь погружалась в тишину. Ей внезапно стало холодно. Она ускользала.

Погоди.

Ее глаза мгновенно открылись. Дул ветер, сильный, с песком, и звук, рокот, будто гром, но непрекращающийся. Гром продолжал катиться, становясь все громче, в воздухе закружились вихри. Земля под ними задрожала, Солдат встал на дыбы и заржал, молотя копытами в воздухе.

Ее армия ничто. Я смету ее.

Алиша подняла голову и увидела их.

Питер, Апгар и Джок побежали по падающему помосту. Он падал частями, будто костяшки домино. Приказы Питера отступать к приюту, последней линии обороны, никто не слышал, вокруг царила паника. Проблема была не только в падающем помосте, вместе с которым с высоты в тридцать метров падали и солдаты. По всей его длине их атаковали Зараженные. Некоторых людей просто кидали, других начинали пожирать, они корчились и вопили, когда челюсти впивались в их плоть. Была и третья группа, которых кусали и оставляли. Как уже происходило в поселениях, вирус Фэннинга действовал с невиданной быстротой; очень скоро часть бывших защитников Кервилла уже атаковали своих товарищей.

В сотне метров от упавшей платформы командного поста Питер, Апгар и Джок оказались зажаты между падающим секция за секцией помостом и наступающими Зараженными. Лестницы поблизости не было.

– О, черт, – сказал Апгар. – Всегда это терпеть не мог.

Они перекинули веревки через стену. Джок тоже не слишком любил высоту, тот случай на крыше оставил в нем след на всю жизнь. Однако за последние двадцать четыре часа многое изменилось. Он всегда считал себя недотепой, щепкой, которую несет по течению. Но с рождением сына и вспышкой любви, порожденной этим, он вдруг обнаружил внутри себя твердость, которую раньше считал чем-то невозможным, нарастающее ощущение ценности жизни и своего места в ней. Он хотел, чтобы его вспоминали как человека, который поставил остальных выше себя и погиб, защищая их. Так новобранец, рядовой Джок Альвадо, смог отбросить свой ужас перед происходящим. И шагнул через ограждение, разворачиваясь спиной к разверзшейся под ним бездне. Питер и Апгар сделали то же самое.

И прыгнули.

Тридцать метров вниз, трение рук и ног о канат, чтобы затормозить падение, ничего более. Они упали на утоптанную землю. Питер и Апгар поднялись сразу, а вот Джок нет. Он то ли растянул, то ли сломал лодыжку. Питер поднял его на ноги и закинул его руку себе на плечи.

– Боже, тяжелый ты.

Они побежали.

Подвал стал смертельной ловушкой.

Когда Сара побежала к двери, позади нее раздался визг, пронзительный, будто металл режут. В помещении закричали. Она схватила маленькую девочку; схватила, не думая. Схватила бы еще кого-то, если бы могла, попыталась бы унести их всех.

Дженни первой добежала до двери. Все остальные бежали следом. И внезапно она поняла, что не может пошевелиться; в панике люди прижали ее к железной двери. Она кричала, чтобы они отошли, но ее вряд ли слышали. Дети визжали на самой высокой ноте, пронзительно.

Дверь распахнулась, и сотня человек попыталась разом протиснуться в нее. Слепой инстинкт, бежать, выжить любой ценой. Люди падали, детей затаптывали. Зараженные перескакивали со стены на стену, от жертвы к жертве. Их наслаждение было омерзительно. Один, держа ребенка в зубах, тряс его, будто собака тряпичную куклу. Сара протискивалась в дверь, когда женщина, на которой лица не было, выхватила ребенка из ее рук и толкнула ее вперед, на пол у лестницы. Мимо нее грохотали ноги. В хаосе мелькнуло знакомое лицо – Грейс с младенцем. Она прижалась к стене лестничной клетки. Наверху грохотали выстрелы. Сара схватила женщину за рукав и заставила посмотреть на себя. Держись за руку, держись меня.